Слишком много убийств - Страница 96

— Сначала кабинеты? — спросил Эйб.

— Нет, сначала дома.

Понурившись, Делия принялась убирать стулья.

— Делия, займись Уоллесом Грирсоном, — сказал Кармайн. — Присягу ты приносила, а потому я назначаю тебя исполняющей обязанности сержанта в полицейском управлении Холломена, хотя выдать табельное оружие не могу. Откровенно говоря, Грирсон — пустая трата времени, так что ты будешь в безопасности. Но обыск должен быть тщательным. Я не хочу, чтобы остальные члены правления «Корнукопии» считали, будто он — мой любимчик. У большинства из них есть охотничьи домики в Мэне — ими займется тамошняя полиция. Пока Таско всех соберет, я позвоню туда и попрошу особо обратить внимание на сараи, кладовые и медвежьи капканы. Никто из полицейских не должен знать заранее, что мы затеваем.

Делия была в восторге, даже не возразила против Уоллеса Грирсона.

— Что мы ищем, Кармайн? — спросила она; ее карие глаза сияли, как у охотничьей собаки при виде дробовика хозяина.

— Необычные хобби, — с готовностью ответил Кармайн. — В особенности домашние фотолаборатории с оборудованием для проявки цветной пленки, увеличения и уменьшения снимков. Специфическая тематика книг — нацистская Германия, коммунизм, Россия в любых идеологических обличьях, материковый Китай. И научные трактаты. Эйб, ты получаешь Ланселота Стерлинга — у тебя нюх на секретные двери и тайники. Гаса Первея я поручу Ларри Пизано. Тебе, Кори, — Фреда Коллинза.

— Значит, тебе остается Фил Смит, — задумчиво сказал Эйб. — Есть причина, Кармайн?

— Вообще-то нет. Фред Коллинз кажется самым подозрительным, но я не хочу его спугнуть. А Фил Смит, как генеральный директор, не удивится, что обыск у него провожу я сам.

— Его жена та еще штучка, — морща нос, сказала Делия.

— Что ты имеешь в виду, Делия?

— Утверждает, что она саами, но мне что-то не верится. В лице слишком много татарского. И акцент чересчур сильный для того, кто прожил большую часть жизни в англоговорящей стране. Похоже говорят китайцы, — синтаксис и звуки совсем не такие, как в любом индоарийском.

— Точно, ты ведь разговаривала с ней на вечеринке Майрона, — вспомнил Кармайн. — А что она за человек?

— В общем, она мне понравилась. Я же говорю — та еще штучка.

Судья Туэйтс охотно выдал ордера, и в два пополудни Кармайн дал сигнал к началу операции. Каждая группа прибыла на место заранее и ждала, чтобы начать обыск одновременно с другими. Не обошлось без протестов, связанных главным образом с тем, что жильцы, за исключением главы семьи, на время обыска были обязаны покинуть помещение. Благодаря снайперу, нагнавшему страху на всех женщин Холломена и окрестностей, все хозяева оказались дома.

Фил Смит жил за городом, в красивом местечке у подножия Норт-Рока. В ущелье между базальтовыми стенами стоял особняк в классическом георгианском стиле, построенный из известняка. Дом окружали английские сады с множеством цветущих клумб. Все, от геометрически точного расположения деревьев до фонтанов и статуй, носило печать благородного классицизма в духе Иниго Джонса. Имелась даже ротонда — открытая беседка с ионическими колоннами, внутри которой установили стол и стулья. Из беседки открывался вид на небольшой пруд с грациозными белыми лебедями, окаймленный плакучими ивами. После всего этого павлины, мирно гуляющие среди травы в поисках личинок и червей, уже не вызывали удивления.

Филип Смит визиту Кармайна не обрадовался, однако, внимательно изучив ордер, попросил жену посидеть в беседке и впустил Кармайна и его полицейских в дом. Слуги — все пуэрториканцы, как отметил Кармайн, привыкшие к высокомерному обращению хозяина, — были отправлены к своим автомобилям.

Смит был одет в брюки из верблюжьей шерсти, бежевую шелковую рубашку и бежевый кашемировый свитер — вот что носят помещики у себя дома! Тронутые сединой волосы были превосходно пострижены и зачесаны назад, от свежевыбритых щек тянуло дорогим одеколоном.

— Непростительная бесцеремонность, — произнес он, следуя за Кармайном в дом.

— При обычных обстоятельствах я бы с вами согласился, мистер Смит, но после того, что произошло на Лужайке сегодня утром, боюсь, у нас не остается другого выхода.

Кармайн осмотрелся. Холл высотой в три этажа увенчивался витражным потолком, сочетавшим синий, зеленый и белый цвета — никаких оттенков красного, бросающих вызов голубизне неба. Пол покрывали плитки из травертина. Внутреннее убранство дома поражало воображение, при этом декоратор не ударился в баронский стиль — рыцарских доспехов и скрещенных пик не наблюдалось. Широкая лестница вела на второй и третий этажи, огражденные от высокого холла балюстрадами. На светло-бежевых стенах висели дорогие картины. Смиты не имели особых эстетических предпочтений: тут были старые мастера, импрессионисты, модернисты, авангардисты и художественная фотография.

— Итак, приступим, — сказал Кармайн Смиту. — Мы снимем и осмотрим все картины и стены за картинами. Мои люди будут осторожны, но вы можете остаться и проконтролировать. Или пойдете со мной?

— Я буду сопровождать вас, капитан, — процедил Смит.

Кармайн прошелся по многочисленным комнатам, в глубине души уверенный, что, будь Смит Улиссом, он не стал бы прятать ничего компрометирующего в жилых помещениях — разве что за картинами, но их осмотрят его помощники.

Библиотека была мечтой библиофила, хотя, как решил Кармайн, ее владелец таковым не являлся. Многие из томов оказались здесь благодаря своим золотым обрезам и кожаным переплетам: красивые викторианские сборники проповедей, древние научные трактаты, античная литература Греции и Рима. Куда чаще пользовались полками с романами и популярной литературой в красочных суперобложках — от вестернов Зейна Грея до биографий кинозвезд. Ничего подозрительного. Сейф обнаружился за шкафом с Британской энциклопедией: ореховая отделка вытерлась в том месте, где Смит нажимал на тайный рычаг.